Публикация научных работ

09.00.00 Философские науки

Жизнь как пьеса для Screen-Culture. Действующие лица: простой человек, фотограф, moviestar, Мастер, красивая девочка Маша (пока без медведя), профессор Р. Барт… / Life as a Play for the Screen-Culture. Characters: Jack, Photographer, movie star, Master, p

Исаев Александр Александрович/ Isaev Alexander– доктор философских наук, профессор, кафедра философии и права, Сургутский государственный университет ХМАО-Югры, г. Сургут

Аннотация: простой человек – парламентер реальности. Публичность – манифестация экранной культуры. Публичность и реальность существуют на разных физически принципах. Может ли поэзия, как безусловное чувство собственного существования, стать местом их встречи?

Abstract: Jack is a parliamentaire of reality. Publicity is a manifestation of screen-culture. Publicity and reality are existing on the different physical principles. Could be the poetry as a conditional sense of self-existence to become the place their meeting?

Ключевые слова: публичность, смерть, «Навсегда!», грусть, красота, автор, читатель, валенки.

Keywords: publicity, death, «Forever!», sadness, wholesome beauty, Author, Reader, valenki. 

Литература 

1. Andre de Dienes (при рождении – Andor György Ikafalvi-Dienes: 1913–1985) – фотограф венгерско-румынского происхождения, известен, прежде всего, своей работой с Мерилин Монро (ср., – «досократики»…; в момент встречи с ним она была просто Норма Джин Догерти, равно как и он – просто фотограф на задании).
2. Пруст М. – цит. по: Мамардашвили М. К. Как я понимаю философию. – М.: Прогресс; Культура, 1992. С. 23.
3. Кстати, это конституирующее качество грусти и, в этом, она – хуже совести: от грусти, как известно, избавиться нельзя, а вот от совести…
4. Отношение к женской красоте, скорее всего, дескриптивно – дискурс, здесь, – слишком большой риск прослыть занудой, а то, не дай бог, и философом – известно, что слово это – «философ» – у женского полу вызывает только скуку и отвращение, по-видимому, женщины, каким-то только им видимым образом, не связывают философию с умом и вообще способностью к суждению, хотя к самому (мужскому) уму относятся, в принципе, снисходительно и терпимо – как слабому конкуренту их обаяния и интуиции. Поэтому, как говаривал незабвенный А. П. Чехов: «Потерпите, дорогой читатель…» – цитата будет длинной… В данном случае размер цитаты, конечно, антитетичен трюизму «краткость – сестра таланта», но дескриптивный характер прозаической прагматики вполне искупается альтруизмом поэтического языка (См.: Бродский И. Сочинения. В 4 тт.– СПб.: Пушкинский фонд; Третья волна, 1992. Т. 1. С. 235): «Простите описанье чувств, фальшивую и злую ноту, всю болтовню, но больше – грусть, за матушку ее – длинноту…». Неизменным остается только одно – грусть, вызванная видением подлинной женской красоты, и есть «матушка длиннóты» – и прозе, и поэзии при встрече с грустью отказывает чувство меры.
5. Чехов А. П. Красавицы // Его же. Полное собрание сочинений и писем. В 18 тт. Т. 7. – М.: Наука, 1985.
6. См.: «La mort de l’auteur»; в русск. пер.: Барт Р. Смерть автора / Пер. С. Н. Зенкина // Его же. Избр. работы. Семиотика. Поэтика. – М.: Прогресс; Универс, 1994. С. 384–391. Впервые эссе изд. в 1967 г. Забавна неслучайная двусмысленность – фр., «auteur», помимо значений «автор; писатель; литератор», означает «творец», а также «виновник; исполнитель преступления».
7. Здесь: Барт Р. Смерть автора // Его же. Избр. работы. Семиотика. Поэтика. – М.: 1994. С. 384; сравн. также: «Это была женщина со свойственными ей внезапными испугами, беспричинными капризами, инстинктивными порывами, неожиданной дерзостью, бравадами и чарующей утонченностью чувств» (курсив мой – А. И.) // Бальзак О. де. Новеллы и рассказы / Пер. В. С. Вальдман. М.; Л.: Academia, 1937. Нечаянно различие двух переводов одного и того же отрывка «Сарразина» на русский язык, где говорится о характере женщины [перевод цитаты из «Сарразина» в тексте эссе Р. Барта и художественный перевод В. С. Вальдман этого же фрагмента новеллы] подтверждает правоту Р. Барта – по сути, у переводчиков частично совпала только одна характеристика (выделено курсивом) – описание «чувств» героини. Таким образом, предрекаемая Р. Бартом смерть автора, неминуемо наступающая в результате неясности авторского замысла для читателя, усугубляется в ситуации перевода (здесь перевод философского и художественного текстов) – замысел становится еще более непонятным, а значит, у автора нет шансов выжить: если он по каким-то причинам выживет в пучине родного для автора языка, то неминуемо погибнет в процессе перевода.
8. Забота о «дальнем читателе» (М. К. Мамардашвили): здесь 17+, но всё же – «Demure Sarcasm, with Care!».
9. Помимо собственной смерти, М. Булгаков, по сути, редко выходил за рамки здравого смысла – оцените, например: «Ну что ж, тот, кто любит, должен разделять участь того, кого он любит», – разве это не светоч картезианской самоочевидности? (См.: Булгаков М. А. Мастер и Маргарита. – М.: Азбука, 2015. Гл. 32). Это же действительно так и не требует трансценденции – всё как в жизни, всё по эту сторону, точнее это – и есть сама жизнь. Причем, М. А. Булгаков сформулировал это, не сговариваясь с А. (Мари Жан-Батистом Роже) де Сент-Экзюпери, и, в отличие от Г. Маркони и А. С. Попова, – никаких споров о первенстве; все-таки писатели иногда умнее ученых… Может потому, что независимо от объективации экзистенции в акте письма, их не покидает сознание собственной смертности?
10. Правда, опыт не воображаемых, эмпирических встреч с пребывающими в неведении последователями Павлика Морозова несколько настораживает – они полагают, что контекст – неважен (sic!).
11. См.: Булгаков М. А. Мастер и Маргарита. – М.: Азбука., 2015. Гл. 31.
12. См.: Барт Р. Смерть автора // Его же. Избр. работы. Семиотика. Поэтика. – М.: Прогресс, 1994. С. 384.

Поделитесь данной статьей, повысьте свой научный статус в социальных сетях